Дживан Гаспарян: «Мы все живем в аренде»

Дживан Гаспарян – человек, который нуждается в преставлении. Лишь по той причине, что, будучи выдающимся музыкантом, он часто остается в тени своего творчества. Дудук, на котором он играет, звучит в десятках фильмов – от «Гладиатора» Ридли Скотта до «Цвета граната» Сергея Параджанова. Список артистов, которые не удержались от искушения поработать с Гаспаряном, может украсить любую энциклопедию: Питер Гэбриэл и Стинг, Борис Гребенщиков и Брайан Мэй, Лайонел Ричи и Дэвид Силвиан – среди них. Если нужны подробности, их можно узнать здесь.

Мы встретились с 83-летним Гаспаряном в киевской отеле «Украина». За большим столом гостиничного номера сидел мудрый человек с бездонными глазами.

Говорят, звук дудука обладает целебными свойствами. Вы что-то об этом знаете?

Мне американский писатель Уильям Сароян сказал однажды: “Игра на дудуке – это молитва”. Звук дудука успокаивает нервы, помогает человеку расслабиться, отдохнуть. Да, наверно, это можно назвать и целебным эффектом.

Ваша карьера длится более полувека. Вы считали, сколько концертов дали в своей жизни?

Да, я профессионально играю уже 65 лет. Сколько концертов, — точно не знаю, но однозначно больше 10 тысяч. К этому можно добавить около 300 дисков, на которых звучит мой дудук. Около 70 фильмов, к которым я писал музыку. Последние на сегодня картины, для которых я работал – “Евгений Онегин” и “Русский дом”.

Кого из тех, с кем вы работали, вы можете назвать своим другом?

Питера Гэбриэла. Я знаю его тридцать лет, мы очень близко общаемся. Зуккеро, Брайан Ино, Брайан Мэй , Алан Парсонс, Борис Гребенщиков и многие другие. Да, я могу назвать их моими друзьями. Все они приехали в Армению на мой день рождения, когда я их пригласил.

Два года назад вы подыграли армянской певице на “Евровидении”. У вас нет неприязни к этому конкурсу?

Для меня это была чем-то вроде детской игры. “Евровидение” – это, с одной стороны, политика, а с другой, забава для молодежи. Мне это было интересно.

На ваш взгляд, гений и злодейство совместимы?

Редко бывает, чтобы хороший музыкант был плохим человеком. Но бывает.

Когда вы на гастролях долго находитесь вне Родины, вас сильно тянет в Армению?

Конечно, тянет. Родину нужно всегда держать в своем сердце. Если ты не любишь отца и мать, ты не сможешь любить никого.

У вас есть ностальгия по советскому прошлому?

Я человек несовременный. Мне нравилось время эпохи СССР, когда мы жили вместе с украинцами, таджиками, белорусами и т. д. Сейчас все по-другому, все изменилось. Людям внушают, что они разные, хотя на самом деле между ними куда больше общего. Азербайджанцы – мусульмане, мы, армяне, — христиане. Но Бог-то при этом один. Иногда ссорят целые нации, но ведь плохих наций не бывает. Может быть плохой человек, даже большинство людей какой-то нации, но не все же. Я всегда радуюсь, когда большому количеству людей удается жить в мире.

Вы, я подозреваю, не любите политиков?

Я очень далек от политики. Когда мне задают вопросы о политике, я говорю: “Лучше спросите меня о музыке”.

Некоторые люди под вашу музыку медитируют. А вы сами что переживаете, исполняя ее?

Я всегда играю с закрытыми глазами, я не вижу зала, кто там сидит, что делает и т. д. Сижу и играю. Играю то, чего в этот момент хочет мое сердце. У меня много импровизации на концертах. Я могу одну мелодию играть сто раз, и всегда по-разному.

Много чужой музыки слушаете?

Конечно. Слушаю джаз, рок, классику. Свою тоже слушаю: исправляю ошибки, смотрю, что получилось, а что нет.

Вы иногда устаете от музыки?

Я устаю только от того, что некоторые люди иногда не умеют все нормально организовать. А от музыки – никогда. Если я играю, то играю с радостью и получаю от этого удовольствие. Я играю на концертах не для того, чтобы жить красиво. Я играю, чтобы рождалась красота. Я никогда не гнался за деньгами. Мы все живем в аренде: рано или поздно к нам приходят и говорят: “Все, уходите. А все, что нажили, оставляйте”. Человек голым приходит в мир и голым уходит из него.

Вот как Гаспарян это делал с Мэем и Гэриэлом в 2005 году: