О чем не говорят мужчины. 687 слов ко Дню влюбленных

Современное украинское общество строится на обслуживании мужчин женщинами. Иначе и быть не может, пока большинство прекрасных дам это вполне устраивает.

Обычная картина. Сидят за столом несколько молодых или не очень мужчин и судачат «про баб». Под водочку или пивко, на кухне или в пабе. И один из них заявляет: «Жена – это, конечно, хорошо. Но ничто не мешает совмещать ее с походами налево». Собеседники либо согласно кивают, либо плотоядно ухмыляются и понимающе перемигиваются, кто-то норовит провозгласить тост за то, чтобы брать от жизни все, что она дает, и даже больше. Тут же формируется такое большинство, которое и не снилось Верховной Раде.

Оказываясь на заседаниях подобного членсовета, я всегда невольно испытываю неловкость за то, что тоже принадлежу к тем, кто справляет малую нужду стоя, а не сидя. Не потому, что «право на лева» считаю преступлением – это тонкая вещь, пусть каждый ходит туда, куда считает нужным, лишь бы никто не оставался обиженным и не рушились отношения, которые дороже любой одноразовой связи. Шведский вариант – тоже вариант, если все заинтересованные стороны довольны.

Нет, дело в другом. Я ведь помню, как эти же люди брезгливо морщились и заколачивали слова-гвозди, когда заходила речь о женщинах, склонных к постельным экспериментам. Иначе как словом на букву «б» (как вариант, на «с») таких дам не называют. Откуда растут ноги у таких двойных стандартов?

Чаще принято называть это сексизмом, но мне больше нравится другой вариант – мужской шовинизм. Деление человечества на первый сорт – с длинным списком прав и минимумом обязанностей, и второй – со всем тем же, но в обратной пропорции. Классический пример: обсуждение «темы сисек» несколькими мужчинами в присутствии женщин. Наглое, потребительское и бесстыдное. Или шуточки в стиле «меняю одну жену 40 лет на две по 20». Честное слово, я ни разу не замечал, чтобы девушки не в чисто женской компании смаковали параметры мужского достоинства. Понятно, что на девичниках или по очень пьяной лавочке еще не такое случается. Важно другое: в обычном общении это не считается достойной темой разговора.

Отсутствие негласных моральных требований к мужчинам и целый реестр претензий к женскому полу – повседневная реальность. К мужчинам у общества вообще мало вопросов, по сути, всего три: чтобы побольше зарабатывал, умел чесать языком и не вонял.

Нелепым противовесом этому порядку вещей является феминизм. В корне своем – всего лишь обратная сторона мужского шовинизма. Потому что в истошных воплях борющихся за права женщин читается, как правило, одно – желание перевернуть все с ног на голову и заставить людей в штанах обслуживать людей в юбках и платьях. Не установить баланс и призвать к взаимному уважению, а просто поменять местами представителей первого и второго сорта. Поэтому когда в этом потоке бешеной женской слюны обнаруживается капля здравомыслия, мало кто дает себе труда вычленить ее. Я однажды затеял обсуждение замечательной книги американской феминистки Наоми Вулф «Миф о красоте» — в ответ получил недоумение и громыхание маскулинными латами. По поводу тончайшего и интимного эссе о женской груди режиссера Норы Эфрон, царство ей небесное, мужская аудитория ставила диагноз «больная». Рецензией на выдающийся фильм «Агора» Алехандро Аменабара было утверждение, что главной героине пора в койку и замуж. Ряд можно продолжать.

Однако, феминизм – не самое страшное в этой ситуации. Печальнее то, что многие женщины отлично адаптировались к условиям полового шовинизма и неустанно извлекают из него выгоду. Обслуживая эту идеологию, можно далеко продвинуться: юбка покороче обеспечит желанную работу, прицельная стрельба глазами – завидного любовника, потакание чужим капризам – удачную семейную партию. Заодно – внушить мужчине самодовольную и иллюзорную уверенность в том, что это он своим обаянием взял еще одну крепость. Проверенные тактические приемы на линии фронта пресловутой войны полов. И мало кому приходит в голову, что, выиграв таким способом бой, ты изначально практически гарантированно проигрываешь сражение.

Потому что потом на горизонте появляется новая юбка, и старую выкуривают из офиса. А другая умелица еще виртуознее и зажигательнее стреляет глазами. А счастливая жена оказывается либо, условно говоря, привязанной дома к батарее, либо матерью-одиночкой с двумя детьми на руках. Таковы правила этой игры. Почему женщина удивляется и злится, когда ее выбрасывают, как использованный предмет, если с самого начала было ясно, что она очаровывала собой свинью? «Нет, не было ясно», — скажем так, слабая отговорка. В мире только единицы меняются кардинально.

Вряд ли все это – непременно чей-то продуманный план, блестяще воплощенный заговор. Думаю, все страшнее: просто так обстоят дела.

И будут обстоять, пока взаимное уважение не окажется в рейтинге ценностей выше корпоративных половых войн.