«Той, хто пройшов крiзь вогонь». Рецензия

Режиссер: Михаил Ильенко

В ролях: Дмитрий Линартович, Виктор Андриенко, Ольга Гришина, Виталий Линецкий, Иванна Ильенко

Фильм об украинском летчик-индейце – заметный шаг вперед для отечественного кино. Если раньше за него было жутко стыдно, то в случае с лентой Михаила Ильенко – просто иногда неловко

Реальная история советского аса Ивана Доценко, на основе которой лепили сценарий, — благодатный материал. Плен, возвращение, лагеря, побег за океан, триумф в индейской среде – строй из этого, чего душа желает: экзистенциальную драму, роуд-муви, социальный боевик и т.д. Ильенко выбрал более сентиментальный подход, и снял кино о трагической любви украинского пилота и его ханты-мансийской бейби. Тоже вариант, почему бы и нет.

Детище Ильенко получилось криворуким, косоглазым, но не уродом. Уж не знаю, что стало причиной осложнений – то, что государство выдавливало четыре года по капле бюджет (в 2009-м дали аж 140 тыс. гривень — шутники) или локальные приступы творческого бессилия, или что еще, — но далеко не дурной фильм выглядит так, как будто его делали слабеющими руками после длительной голодовки. Вот здесь и деньги были, и актеры в настроении, и режиссер в ударе – и неплохо смотрится. А здесь критические дни в полный рост, Минкульт выворачивает пустые карманы, жены дома истерики закатывают, — и какая-то жижа растекается по экрану.

О чем думает Иван (слева) и что он переживает, часто приходится лишь догадываться

А ведь местами все выглядит довольно бойко. Удачные кадры – так вот они: герой, вырастающий среди камней на высокогорном плато (единственный роскошный план, снятый Ильенко в южноамериканских Андах), или маленький Иван, смотрящий на крестик отца, повисший в воздухе. Сразу ясно – художник снимал, не халтурщик. Добротная, не натужная игра в кадре – пожалуйте: вот вам актер Линецкий в деле, а вот актриса Гришина. Точный музыкальный фон – тут как тут осторожные фортепианные пассажи композитора Владимира Гронского, наводящие эмоционального тумана. Тонкая игра культурологической мысли, и та в наличии – Иван и Люба познают друг друга, проникая в чужой язык любимого человека раньше, чем будет застелена простыня.

Тут очень важно, что мостом, сводящим украинский и татарский, оказывается язык русский. То есть ущербного тявканья в сторону «клятих москалiв» в фильме нет и следа, хотя почва для этого еще та. Даже проявлением послевоенного маразма сталинской системы в сюжете является всего лишь шкурный интерес энкавэдэшника. Во времена, когда девять из десяти публичных патриотов видят политику этнического геноцида даже в регулярных концертах Стаса Михайлова в Киеве, это со стороны Ильенко почти фонтан здравомыслия. (Концерты Михайлова – это таки геноцид, но не по национальному признаку).

За океаном Ивана накрыло Тенью Ласточки (справа) - так зовут его индейскую воздыхательницу

Но если бы все только таким и было – так нет же. Вот вам воздушный бой, который выглядит едва ли лучше, чем игры на приставках двадцатилетней давности: понятно, что бюджет тут не спилберговский, но не вставляет же. Вот северное сияние в виде пятна, которое чуть ли не от руки нарисовали. Вот прямолинейное синтезаторное дребезжание того же композитора Гронского – в худших сериальных традициях. Вот аляповатая отмороженная игра актера Линартовича, который не построил образ так, чтобы его герою хотелось по-настоящему, от души сопереживать.

Можно и еще. Вот игрушечная мистика с превращением человека в волка – по идее, тут холодок по спине должен пробежать, а выглядит, как цитата из кондового учебника по фольклору. Вот индейцы, которые топчутся по нелепым бетонным плитам (откуда они там в лесу?) и выглядят, как подрихтованная ужгородская цыганча. Вот, наконец, вымученные сцены с помрачением мозга полковника НКВД (или уже КГБ? Речь идет о 50-х) – тут чувство меры Ильенко явно отказало. Последние минут пятнадцать ленты сделаны явно одной левой, – и она неотвратимо скатывается в пропасть этнографической мелодрамы, в которой нет никакого эмоционального веса. Финальные титры не застают тебя впечатанным в кресло, встать и уйти из кинотеатра очень легко – верный признак встречи с чем-то заурядным.

Это было бы нормально, если бы у нас выходило хотя бы по два отечественных фильма в неделю. Не этот, так другой будет отличным поводом для гордости. Но ведь все не так, ребята.